ШАВХАЛ ХАСБУЛАТ ТАРКОВСКИЙ: МЕЖ ДВУХ ОГНЕЙ

ШАВХАЛ ХАСБУЛАТ ТАРКОВСКИЙ: МЕЖ ДВУХ ОГНЕЙ

30–40-е гг. XVIII в. для народов Северо-восточного Кавказа явились новым периодом испытаний на мужество, храбрость, героизм, любовь к своей родине. В эти годы им пришлось столкнуться один на один с наиболее жестоким завоевателем средневековья – Надир-шахом. Общая внешняя угроза заставляла народы и их феодальных правителей искать пути для совместной обороны и защиты от персидских захватчиков. Эта идея оказалась в принципе главной и для кумыкских владетелей, которые искали не сближения с Надир-шахом, а подданства Российской империи, несмотря на то, что она вывела свои войска из Дагестана еще в 1735 г. по Гянджинскому договору с Персией.

Хасбулат Тарковский (1735-1759 гг.), сын шавхала Адиль-Гирея, сосланного на Кольский полуостров за вооружённое выступление против России был, несомненно, мудрым правителем и выдающимся дипломатом. Его дипломатическое искусство проявилось особенно во взаимоотношениях с «Грозой Вселенной» — Надир-шахом, мечтавшим захватить Дагестан. Понимая бессмысленность открытого выступления против тирана, Хасбулат Тарковский пошел по пути политического заигрывания с врагом, суть которого сводилась в усыплении его бдительности. Конечной целью Хасбулата являлось полное изгнание персов из Дагестана. Во время первого похода Надира в Дагестан летом 1734 г., завершившегося разгромом Казикумухского ханства, к нему прибыл и выразил свою «преданность» Хасбулат Тарковский. Надир пожаловал ему должность шавхала и вали Дагестана, тем самым его возвеличив. Кроме того, по просьбе Хасбулата Надир освободил всех лиц, захваченных в плен в Кази-Кумухе. Об этом свидетельствует А. А. Неверовский, писавший, что «Надир удостоил Хасфулата звания шамхала, одарил его богатыми подарками, и снисходя к его просьбе о пощаде Казикумуха, возвратил свободу всем пленным».

Таким образом, Хасбулат Тарковский благодаря Надиру, стал кумыкским шавхалом с титулом «Дагестан валиси» («Вали Дагестана»). Вполне понятно, что Надир таким способом рассчитывал привлечь Хасбулата к себе на службу и с помощью его «великих воинов шефкальцев» покорить весь обширный кавказский регион.

В исторической литературе довольно часто описывают шавхала Хасбулата верным слугой шаха и предателем. Духовные лица и старейшины Казанище, Эрпели, Дженгутая и других сел были крайне недовольны действиями шамхала и грозились убить его, если он не отойдёт от шаха. Сотрудничество шавхала Хасбулата с Надиром вызывало возмущение. Более того, многие его подданные выходили из повиновения и бежали к другим предводителям, пополняя тем самым численность их отрядов. Но как объяснить тот факт, что Хасбулат Тарковский и после смерти иранского шаха смог не только сохранить свою власть, но и играть важную роль в политической жизни Дагестана вплоть до своей смерти. Ведь в истории есть множество примеров, когда после смерти правителя его ставленники или фавориты практически недолго удерживались у власти. Хотя бы вспомним факт из эпохи дворцовых переворотов, связанный с периодом правления Анны Иоанновны. После смерти императрицы ее всемогущий фаворит Эрнст Иоганн Бирон продержался у власти всего три недели. На наш взгляд, шавхал Хасбулат был заодно с земляками в их героической борьбе против персов. Так было почти с самого начала экспансии Надир-шаха в Дагестан.

Вне каких сомнений, что Хасбулат Тарковский лукавил, притворялся, якобы показывая покорность шаху. Признав себя вассалом Надира, Хасбулат преследовал свои личные интересы: 1) материально обогатиться; 2) получить преимущества перед своими противниками в борьбе за престол; 3) укрепить позиции своей власти с помощью нового и грозного покровителя, поскольку объединенное войско персов и Хасбулат Тарковского представляло грозную силу, перед которой не могли устоять ни Сурхай-хан Казикумухский, ни уцмий Кайтагский Ахмад-хан, являвшиеся одними из самых влиятельных лиц в тот период. Это была тонко продуманная политическая игра, суть которой сводилась в усыплении бдительности врага. Более того, нередко Хасбулат Тарковский выступал в роли посредника во взаимоотношениях Надира с владетелями и союзами сельских обществ. Так, во время второго похода Надир-шаха в 1735 г. в Дагестан от дальнейшего истребления и разорения акушинцев спасло заступничество шавхала Хасбулата, который «… объявил шаху… что де они (акушинцы — М.-П. А.) издавна наши и ни в чем нам не противятца оные де обижать не надо…». Благодаря вмешательству шавхала Хасбулата, Надир освободил всех плен­ных акушинцев. Акуша-Дарго, разочаровавшись в уцмие Ахмед-хане, склонялось тогда на сторону Хасбулата, который недавно так храбро противостоял крымцам, а теперь выручал из беды кумухцев. И зимой 1735–1736 гг. пос­­редничество Хасбулата также было на руку всем: поручившись за акушинцев перед Надиром, шамхал снимал с него бремя войны с горцами, зато сам приобрел влияние и верховенство в Акуша-Дарго, которое снова возвращалось в орбиту шамхальства, как было до 1725 г. Не стоит забывать и то, что Хасбулат помнил, как плачевно кончил его отец Адиль-Гирей, в одиночку выступив против России, ответные действия которой явились катастрофой для его подданных. Стало быть, Хасбулат, будучи шавхалом, осознавал это и не намерен был повторить трагическую судьбу своего отца, подобно которому мог быть повержен иранским завоевателем.

Постепенный отход Хасбулата от Надира начался в 1736 г., когда последний был провозглашен шахом Ирана в Муганской степи на глазах многотысячной толпы иранской знати. Став шахом, Надир превратился в жестокого тирана, угнетавшего своих подданных. Чтобы вести успешную борьбу с Надир-шахом, Хасбулат Тарковский нуждался в более сильном союзнике, каковы являлись либо Порта, либо Российская империя.

Россия, связанная Гянджинским трактатом 1735 г. с Ираном и Белградским договором 1739 г. с Турцией, не могла оказать военную помощь. И выбор Хасбулата пал на турецкого султана, подданным которого признал себя и по его приказу набирает войско для похода на персов и их союзницу Грузию. «До сих пор я находился в подчинении очень коварного человека (Надир шах — прим. авт.)….., однако сейчас я порвал с ним и соединился с могущественным имамом (турецким султаном. — прим. авт.)», писал шаухал Тарковский Хасбулат жителям селения Кудали.

Участник многих походов Надир-шаха, его личный историограф Мухаммад Казим писал: «Когда лезгины (табасаранцы. — прим. авт.) узнали о предстоящем переселении страх и ужас овладели ими: ….Лучше будет, если мы доберемся до непреступных укреплений, прибегним к защите тех мест и будем там сражаться. Может быть не будем изгнаны с исконной родины в малоизвестную страну». В это же время, как сообщает автор, прибыли гонцы от шавхала, и довели до сведения жителей Табасарана следующее: «Нам стало известно, что вы также вошли в подчинение и повиновение Надира. Если сказанное правда, то так взыщем с вас за это, что это станет назиданием /всем/ жителям Мира». Узнав о смысле фирмана шавхала, они ответили, что и сами собирались оказать сопротивление Надиру и поэтому «в тот же день написали во все концы своих округов: в любом месте, где будут сборщики Сахибкирана из племени кызылбашей задержать /их/ и убивать». За несколько дней многие сборщики продовольствия и заложников были убиты. Очень немногие, которые были добры к местным жителям, смогли добраться до лагеря Надира и сообщить ему о случившемся. «От этих речей, подобно пламени страшного суда, разгорелось пламя гнева шахиншаха».

Окончательный отход шамхала произошел после Андалальского поражения Надир-шаха в 1741 г., шавхал Хасбулат преследовал только свою главную цель — сохранение независимости своего правления. В 1745 г. Хасбулат шаухал турецким султаном был признан в шавхальском достоинстве, а его брат Саадат-Герей – крым шамхалом. Ещё раньше, в 1742 г. Хасбулат Тарковский и сын его Алгирей приняты были под протекцию Российской империи.

Примечательно, что аксаевские, костековские и эндиреевские владетели, особенно проявившие себя в партизанской войне против персов решили напасть на шавхала Хасбулата, воспользовавшись разрывом его отношений с Надир-шахом. В связи с этим, в письме от 6 февраля 1748 г. Хасбулат Тарковский просил кизлярского коменданта ген.-лейтенанта А. П. Девица защитить его от нападений врагов: «Понеже я был Е. И. В. всемилостивейшей государыни верный слуга и за мою верностью от всемилостивейшей государыни оставлен не был от кумык и черкес, и от прочих народов я вредной не был, а ныне и от меня от всех стран нападают, того ради вашего высокостепенства покорно прошу от тех обид меня защитить, и вашему высокостепенству не безызвестно, что я от Е. И. В. был жалованьем награжден, а ныне мне жалованье …». И если бы не вмешательство русской императрицы не миновать бы шамхалу Хасбулату смерти.

Таим образом, мы можем констатировать, что шамхал Хасбулат Тарковский был тонким политиком, дипломатом в прямом смысле слова. Первоначально придерживающийся надиршаховской ориентации, в конце перешел на сторону непокорных, а в последние годы вступил в открытую борьбу с «Грозой Вселенной», «Страшным Надиром» и отличился во многих сражениях с персами. Об этом свидетельствует то, что он первоначально признал власть Надира, но это произошло в силу объективных обстоятельств, когда у него не было достаточных сил, чтобы сокрушить огромную армию Надир-шаха. Дальновидный Хасбулат понимал, что в случае открытой конфронтации с врагом, его ожидало неминуемое поражение, а хуже того, разорение и гибель Тарки, истребление его жителей. Естественно, он этого допустить не мог. Тем более, он был осведомлен о зверствах, чинимых войсками Надир-шаха над населением. К тому же, Кумыкия, лишенная естественных преград, практически была открыта для вторжения войск Надир-шаха. Поэтому шавхал Хасбулат первоначально придерживался выжидательной тактики. Шавхал Хасбулат Тарковский являлся хитроумным политиком, действовал исходя из сложившихся обстоятельств, давал предпочтение дипломатии, нежели силе оружия. При переговорах со своими противниками проявлял незаурядные дипломатические способности. Главным в своей политической деятельности шавхал Хасбулат считал сохранение самостоятельности своего правления.

Абдусаламов М.-П., кандидат исторических наук

Рассмотрено и передано для опубликования решением общего собрания краеведческого общества «Анжи-Кала» от 04.03.2016 г.