Аккиева С.И., доктор исторических наук,
Кабардино-Балкарский институт гуманитарных исследований
ИНСТИТУТЫ ГОСТЕПРИИМСТВА, КУНАЧЕСТВА И АТАЛЫЧЕСТВА
В ТРАДИЦИОННОЙ КУЛЬТУРЕ КАРАЧАЕВЦЕВ И БАЛКАРЦЕВ
Аннотация: в статье проводится анализ институтов гостеприимства, куначества и аталычества в традиционной культуре карачаевцев и балкарцев, с точки зрения определенного социального капитала, основанного на доверии и межэтнической коммуникации. Автор выделяет функции данных институтов, как важных условий формирования доверия и добрососедских межэтнических отношений.
Ключевые слова: традиционная культура, карачаевцы, балкарцы, гостеприимство, куначество, аталычество, доверие, межэтнические отношения
Одним из важнейших факторов, обуславливающих характер не только межличностых, но и в целом социальных отношений является доверие. Подчеркивая роль доверия в организации общественной жизни, известный американский социолог А. Селигмен отмечает, что власть, господство и насилие на какое-то время могут решить проблему социального порядка, организации разделения труда, но «они не способны сами по себе обеспечить основу для поддержания этого порядка в долговременной перспективе» [1, c. 7]. Проблема доверия активно изучается психологами, экономистами, правоведами, социологами и т.д. Несмотря на повышенное внимание к феномену доверия, трактовка его природы и институтов доверия остается дискуссионной. Можно и нужно согласиться с мнением М.Н. Губогло, что в современном гуманитарном знании исследовательские стратегии феномена и институтов «доверия» практикуются в широком диапазоне в предметной области с весьма размытыми границами проблематики в этнологии, с рейдами и интервенцией в предметную область социальной психологии, истории, философии и культурологии» [2]. М.Н. Губогло, один из наиболее известных этносоциологов в нашей стране внес значительный вклад в изучение феномена доверия. [3, 4, 5] Обращаясь к традиционной культуре он отмечает, что гостеприимство представляет собой наработанный веками социальный капитал [6, c. 4] и выделяет его как один из институтов доверия, воспитания доверия и межэтнической коммуникации. Разделяя его точку зрения, рассмотрим институт доверия у карачаевцев и балкарцев, который сохранил важное значение в социальной жизни народа до настоящего времени.
Гостеприимство карачаево-балкарского народа зародилось в глубокой древности, о чем свидетельствуют нартский эпос, пословицы и поговорки. В нартском сказании «Ёрюзмек и Ногай- коротыш» дан яркий пример роли гостеприимства. Так вождь нартов Ерюзмерк, принимает незнакомца как желанного гостя и затем по его просьбе отправляется с ним в дальний и неизведанный путь, на борьбу с циклопами. В битве с ними гость Ёрюзмека погибает, а Ёрюзмек отправляется снова в путь, чтобы узнать, кто же был его гость и сообщить о его смерти его родным. После долгих поисков он находит мать своего гостя, которая и рассказала ему историю гибели своих двоих старших сыновей в битве с циклопами и о том, что младший, будучи в этой битве раненый, после выздоровления отправился мстить за своих братьев. Так Ёрюзмек узнает историю своего кунака и рассказывает матери Ногая про свой поход с ее сыном против циклопов (эмегенов), и затем «ее всем обеспечил, а затем к себе домой вернулся» [7, c. 347].
С незапамятных времен сформировалось отношение к гостю, как сакральной фигуре. По мнению Байбурина А. и Топоркова «Сакральностью гостя обусловлен целый ряд деталей гостеприимства, которым обычно не уделяется должного внимания. Такова, например, безымянность гостя. Во многих традициях не принято спрашивать незнакомого путника о том, кто он и куда направляется, какова цель его приезда. Через определенный обычаем срок он сам может рассказать об этом, но может так и уехать, не назвавшись» [8, c. 121].
В сказании «Шауай» Ёрюзмек, наказывает своей жене Сатанай привечать всякого гостя. А причина такого поведения вождя нартов Ерюзмека было то, что он встретил одного отважного юношу «Шауая», за которого обещал выдать свою красавицу — дочь Агунду. Но Шауай насколько отважен и храбр, настолько и загадочен и непредсказуем, в гости он может прийти в любое время и в постарается быть неузнанным. Потому жена Ёрузмека должна «прилагать все заботы, чтобы принимать лучше всякого гостя, какой только явися, кто бы он не был — богаты или бедный, оборванный или роскошно одетый [9, c. 76]».
Потому у карачаево-балкарцев с незапамятных, нартских времен повелось встречать любого гостя радушно, ведь никто не знает, кем мог оказаться гость, какого роду — племени и с какой целью он явился.
О значимости гостеприимства у карачаевцев и балкарцев можно судить по наличию в знаменитом четырёхязычном словаре Кодекс Куманикус (1303) слова «conaclarman», что означало, вероятно, гостеприимство, прием гостя.
О гостеприимстве карачаевцев и балкарцев писали все путешественники, побывавшие в Карача- ев и Балкарии. Путешествуя в конце XIX в. по Кавказу В.Я. Тепцов, известный русский географ, в своих путевых записках рассказывает о том, что гостеприиство у карачаевцев и балкарцев являются этической нормой, как и уважение к старшим, возведенное в ранг социальных институтов. Он приводит два примера гостеприиства, которое было им оказано в Карачае и Балкарии. В первом случае, встретившийся им на пути карачаевец пригласил их в гости, мотивировав свое приглашение тем, ему будет стыдно перед людьми и перед своей совестью, если гости минуют его дом. Карачаевец сказал им, что таков обычай и «я желаю принять вас у себя как гостей, не гнушайтесь же мной и моей пищей, заверните в мою саклю». [10, с. 82-83]. Второй пример касается двух пастухов в Орусбиевском обществе, которые видя уставших путников, предложили им отдохнуть и принесли им войлоки, чтобы они могли сесть, сметану, свежее масло, бюрдюк кефира и три больших круга сыра, сметаны, кефир, масло, сыр и свежее масло. «Все предлагалось радушно, почтительно, с серьезным видом. Они как бы свяще- нодействовали. В манерах и речи их сквозило осознание исполняемого долга» [10, с. 82-83]. На предложение заплатить деньги за сыр и кефир, балкарские пастухи, которые к тому же находились в трауре по поводу кончины отца, ответили, что они не торговцыы и продавать пищу не могут, они выразили сожаление, что не имеют возможности принять гостей достойно, но все, что у них есть отдают в полное распоряжение путешественников и просят не осудить их за худой прием [10, с. 82-83].
Следует отметить, что у балкарцев и карачаевцев отношению к гостю было ровным, не делались различия в зависимости от социального статуса, веры, экономического положения.
В Карачае и Балкарии недостаточно ревностное исполнение правил гостеприимства считалось большим пороком и вызывало всеобщее осуждение, и наоборот, слава гостеприимства значительно укрепляла авторитет. Считалось, что уважительное отношение к гостю угодно богу, и человеку от него обязательно воздастся. Религиозный подтекст в отношнии к гостью отражен в поговорке «Гость — посланник бога» (Къонакъ Аллахны келечисиди) [11, с. 37].
Гостеприимство было сопряжено со значительными материальными издержками и не все могли обеспечивать гостя всем необходимым (постелью, пишей и т.д.), как того предписывал обычай. В таком случае можно было обратиться за помощью к соседям и получить помощь. Человек, принимающий гостей в своем доме, нес материальные издержки, но повышал свой статус в обществе, обретал репутацию, уважение и почет, которые в той или иной форме компенсировали затраты [12, с. 49].
Гостеприимство базировалась на доверии между гостем и хозяином, убежденности в том, что гостю будет гарантирована безопасность. Обеспечение безопасности гостю был закон, который распространялся на всех, будь он враг или друг, богат или беден, представитель знати или простолюдин. Хозяин гарантировал безопасность гостю не только в своем доме, но и на территории всего общества, гарантией этой безопасности была репутация хозяина и его имя.
В результате многовекового развития института гостеприимства, в процессе которого он постоянно подстраивался под новые условия, в обществе сложились четко разработанные правила приема гостей, их прав, обязанностей хозяев.
Вообще гость мог либо обратиться к хозяевам с просьбой принять его, а при наличии кунацкой войти в нее без спроса. Кунацкая — специальное помещение для гостей — имела распространение повсеместно на Северном Кавказе. У карачаевцев и балкарцев расположение кунацкой располагалась во дворе или же имело отдельный вход в общем доме. Убранство кунацкой учитывало потребности гостя и по возможностям хозяев украшалась как можно лучше. Устройство кунацкой вне территории усадьбы, как было у некоторых народов Северного Кавказа, у карачаевцев и балкарцев не практиковалось, так как не соответствовало этикетным нормам гостеприимства [13, с.69; 14; 15, с. 220]. Комната для гостя (къонак отоу, которая была убрана, чтобы гость, когда бы он не пришел, имел все необходимое для полноценного отдыха) просуществовала у карачаевцев и балкарцев вплоть до 80-х годов ХХ века. Нередко приезд гостя становился важным событием и в его честь хозяин дома устраивал къурманлыкъ (жертвоприношение), а порой и той (торжество), приветствовать гостя приходили родственники и соседи.
На основе морально-эстетических норм гостеприимства развивался у карачаево-балкарцев и институт куначества. Название это, принятое в литературе, тюрского происхождения [16, с. 94, 95], на что указывает то, что у карачаевцев, балкарцев, кумыков, ногайцев кунак в точном переводе обозначает гость. Институт куначества, несомненно, вырос из гостеприимства, но представляет собой установление длительных отношений между кунаками на основе взаимовыручки и взаимопомощи. Несмотря на то, что правила приема гостя вообще и кунака были в основном одинаковы, а сами они пользовались одними и теми же правами и привилегиями, тем не менее, были в них некоторые различия.
Для установления куначеских отношений нужно было, чтобы между гостем и хозяином возникли дружеские, теплые, долговременные отношения. Если такие отношения возникали, то хозяин (къонакбай) становился кунаком гостя и в следующее посещение гость отправлялся гостевать в знакомый дом, к своему къонакъбаю. «Два лица, — писал В.К. Гарданов, — принадлежавшие к различным родам и даже племенам и народностям, вступали друг с другом в близкие дружеские отношения и оказывали друг другу в нужных случаях всяческую помощь и защиту». [17, с. 308]. Ритуал приема гостя, а тем более — будущего кунака, т.е. того, кто в будущем мог стать из «чужого» «своим, носило сакральный характер [18, с. 384]. Наделение статусом кунака требовало проведения ритуала напоминающий ритаул побратимства. Вступающие в отношения куначества стороны брали чашу с бузой и поочередно пили из нее, произнося клятву в верности. После глубокого проникновения ислама клятв проходила на основе исламской обрядности — обе стороны клали руку на Коран и клялись в верности. Система отношений кунаков напоминало понятие «побратимство». В более поздний период времени в «куначество» рассматривалось как покровительство и защита.
Кунаки обязаны были не только принимать друг друга, обеспечивая защиту, но помощь в делах и покровительство, но и родных и близких того, человека, с которым поддерживали куначеские отношения, если к нему являлся кто-либо от имени его друга — кунака [19, с. 268].
Понятие «кунак» вошло в научную терминологию как обозначение лиц, вступивших в долгосрочные дружественные отношения, возникшие в процессе гостеприимства и перешедшие в куначество с взаимными правами и обязательствами, признанием близости между собой по признакам искусственного родства.
При этом отношения куначества не возникали среди кровных родственников, односельчан, представителей одной общины, но они возникали у людей равных по социальному статусу: Къонакъ болсанг — тенг адамгъа (Если быть гостем — у равного).
Обычная форма гостеприимства у балкарцев и карачаевцев предусматривала вежливый, радушный прием, кем бы гость ни был, но не позволяла хозяину по своей инициативе интересоваться не только делами гостя и целью его визита. В отношении же кунаков отношения были более простыми, хозяин мог поинтересоваться тем, какие проблемы вызвали приезд кунака, требуется ли какая-то помощь и т.д. Кунаки могли быть заранее информированы о времени прибытия друг друга и быть готовы к встрече. Если кунаков связывали торговые дела или один из кунаков был человек, занимающийся торговлей, то он мог заранее сообщить, чтобы к его приезду были выяснены некоторые вопросы. Более того, к его приезду могли быть проведены какие-то переговоры, заключены частично сделки, чтобы по приезде не теряя времени решить дела.
Принимающий кунака вел себя, как самый близкий человек, проявлял повышенный интерес и его делам и намерениям, с готовностью принимал в них самое деятельное участие, одаривал дорогими подарками, все внимание уделял кунаку лично, вплоть до готовности защищать его, интересы, жизнь и репутацию ценою собственной жизни. Более того, принимая кунака лично, хозяин олицетворял отношение к нему всего этноса, на земле которого оказался кунак.
Обязательство кунаков помогать друг другу и защищать друг друга действовало вне пространственно-временных рамок, а не только тогда, когда один из кунаков находился в доме другого. Прибыв в населенный пункт, где живет его кунак, путник не должен был воспользоваться гостеприимством другого человека, минуя своего кунака, так как такое поведение воспринималось обществом, как тяжкое оскорбление, чреватое разрывом устоявшихся до того дружеских отношений кунаков… Къонакъбайын алышхан — башын ашха алышхан (Меняющий хозяина (гость) меняет свою честь на угощение).
Взаимоотношения между кунаками поддерживалось взаимными подарками или услугами. Стоимость подарка определялась материальными возможностями сторон и уровнем взаимоотношений. Кунаки дарили друг другу скот (лошадей, овец и т.п.), предметы конского убранства — «ат жер», оружие (кинжал, ружье), одежду и пр. По обычаю, получатель дара отвечал взаимностью, но старался дарить более весомые вещи. Обычай взаимного одаривания был так широко распространен, что бытовало пословица: Къонакъгъа баргъан — саугъа бла, къонакъдан келген — саугъа бла — «В гости — с подарком, из гостей — с подаркам».
Институт гостеприимства поддерживал высокий уровень гуманитарного достоинства и сохранял уровень доверия между между гостем и хозяином, между своим и пришлым.
Принципиальное отличие кунака от гостя в общепринятом смысле заключалось еще и в том, что связь гостя с хозяином, принимающим его, носила временный и, по существу, случайный характер. Такой гость пользовался услугами хозяина и его кровом, находясь под защитой лишь в то время, пока проживал в данном доме, причем незнакомый гость мог остановиться и в другом месте данного населенного пункта, а покинув его, больше никогда сюда не возвращаться или поселиться при повторном визите у другого гостеприимного хозяина. Кунаки же были связаны между собой постоянными и нерушимыми узами дружбы, которой они должны были быть верны всю свою жизнь.
Интенсивность общения кунаков зависело от рода деятельности каждого или одного из них. Так тесные куначеские связи устанавливались у балкарцев в конце XIX — начале XX в. с горскими евреями, казаками, осетинами в г. Владикавказе и слободе Нальчик, куда приходилось часто выезжать в коммерческих целях.
Куначеские связи складывались в результате взаимных посещений и передавались из поколения в поколения. Функциональная роль куначества состояла в том, что между кунаками устанавливались доверительные отношения на долгие годы. Куначество были тем институтом, по которым осуществлялись деловые, дипломатические, торгово-промышленные связи и взаимодействие народов Кавказа внутри и с внешним миром [20, с. 59].
Еще один тип гостеприимства, ставший своеобразной формой семейных отношений, наиболее широко развитый у представителей высшего сословия являлось аталычество (от слова «ата» — отец) — передача детей (мальчиков 7-10 лет, а иногда и младше) для воспитания в другие семьи. Ребенка отдавали только тому человеку, которому могли доверять как самому себе (надежный человек — ышанган адам). В этой семье ребенок находился до тех пор пока не подрастет и не научится владеть оружием. Принявший ребенка на воспитание назывался аталык, а кормилец эмчек и приобретал право кровного родства с семейством своего питомца [18, с. 384]. Отношения между семьей воспитателя и воспитанника продолжались долгие годы и воспитанник оказывал покровительство семье своего воспитателя.
В XX веке многое поменялось в системе социальных отношений в Северокавказском регионе. И гостеприимство как социальный институт начал трансформироваться и терять свои позиции. В настоящее время институт гостеприимства сохранился как норма этики, традиция, обычай [21]. Но и сегодня карачаевцы и балкарцы окажут приезжему внимание и, пригласят в гости и обеспечат ему комфорт и безопасность.
Т.о. институты традиционной культуры, как гостеприимство, куначество и аталычества, совмещая в себе коммуникационные, психологические, экономические функции, способствовали сохранению доверия и доверительности, как важного фактора сохранения самобытности народа и добрососедских межэтнических отношений.
Литература
- Селигмен А. Проблема доверия: пер. с англ. М.2002.
- Губогло М.Н. Антропология доверия (рукопись монографии). М. 2016.
- Губогло М.Н. Страсти по доверию. Опыт этнополитического исследования референдума в Гагаузии. М.2014
- Губогло М.Н., Старченко Р.А. Референдум в Крыму 16 марта 2014 года, М. 2001.
- Губогло М.Н. Гагаузия и Приднестровье — юго-западные форпосты «Русского мира». М. 2016.
- Грамматика Гостеприимства / Отв. ред. Губогло М.Н. М.,2015.
- Нарты. Героический эпос балкарцев и карачаевцев. М., 1994.
8 Байбурин А.К., Топорков А.Л. У истоков этикета. Л. 1990.
- Карачаево-балкарский фольклор в дореволюционных записях и публикациях. Нальчик, 1983.
- Тепцов В.Я. По истокам Кубани и Терека // СМОМПК. Тифлис. 1892. Вып. 14.
- Аккиева С.И. Балкарцы и карачаевцы // Культура мира в традициях народов Северного Кавказа. Назрань, 2013.
- Карпов Ю.Ю. Джигит и волк. СПБ. 1996.
- См.:Дубровин М.А. История войны и владельчества русских на Кавказе. Спб., 1878. Т. 1. Ч. 1.
- Ланге Б.А. Балкария и балкарцы // Кавказ. 1903. №283, 288.
- Текеев К.М. Карачаевцы и балкарцы: традиционная система жизнеобеспечения. М. 1989.
- Будагов Л. Сравнительный словарь турецко-татарских наречий. Спб. 1893.
- Гарданов В.К. Общественный строй адыгских народов. XVIII — первая половина XIX века. М. 1967.
- Карачаевцы. Балкарцы // Отв. ред. Каракетов М.Д., Сабанчиев Х.-А. М. 2014.
- Аккиева С.И. Традиции гостеприимства у карачаевцев и балкарцев: традиция и современность // Курсом развивающейся Молдовы: сборник статей. Российская академия наук, Центр по изучению межэтнических отношений Института этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая, Институт культурного наследия Академии наук Республики Молдова; под общей редакцией М.Н. Губогло. М. 2009.
- Агларов М.А. Дагестаны // Культура мира в традициях и обычаях народов Северного Кавказа. Назрань. 2013.
- Аккиева С.И. Традиции гостеприимства у карачаевцев и балкарцев (по материалам экспедиций 20052006 гг. // Археология, этнология, фольклористика Кавказа Сборник кратких содержаний докладов Международной научной конференции. 2007. С. 314 — 316.
References
- Seligmen A. Problema doverija: per. s angl. M.2002.
- Guboglo M.N. Antropologija doverija (rukopis’ monografii). M. 2016.
- Guboglo M.N. Strasti po doveriju. Opyt jetnopoliticheskogo issledovanija referenduma v Gagauzii. M. 2014
- Guboglo M.N., Starchenko R.A. Referendum v Krymu 16 marta 2014 goda, M. 2001.
- Guboglo M.N. Gagauzija i Pridnestrov’e — jugo-zapadnye forposty «Russkogo mira». M. 2016.
- Grammatika Gostepriimstva / red. Guboglo M.N. M.,2015.
- Geroicheskij jepos balkarcev i karachaevcev. M., 1994.
8 Bajburin A.K., Toporkov A.L. U istokov jetiketa. L. 1990.
- Karachaevo-balkarskij fol’klor v dorevoljucionnyh zapisjah i publikacijah. Nal’chik, 1983.
- Tepcov V.Ja. Po istokam Kubani i Tereka // Tiflis. 1892. Vyp. 14.
- Akkieva S.I. Balkarcy i karachaevcy // Kul’tura mira v tradicijah narodov Severnogo Kavkaza. Nazran’, 2013.
- Karpov Ju.Ju. Dzhigit i volk. SPB. 1996.
- :Dubrovin M.A. Istorija vojny i vladel’chestva russkih na Kavkaze. Spb., 1878. T. 1. Ch. 1.
- Lange B.A. Balkarija i balkarcy // 1903. №283, 288.
- Tekeev K.M. Karachaevcy i balkarcy: tradicionnaja sistema zhizneobespechenija. M. 1989.
- Budagov L. Sravnitel’nyj slovar’ turecko-tatarskih narechij. Spb. 1893.
- Gardanov V.K. Obshhestvennyj stroj adygskih narodov. XVIII — pervaja polovina XIX veka. M. 1967.
- Balkarcy // Otv. red. Karaketov M.D., Sabanchiev H.-A. M. 2014.
- Akkieva S.I. Tradicii gostepriimstva u karachaevcev i balkarcev: tradicija i sovremennost’ // Kursom razvivajushhejsja Moldovy: sbornik statej. Rossijskaja akademija nauk, Centr po izucheniju mezhjetnicheskih otnoshenij Instituta jetnologii i antropologii im. N.N. Mikluho-Maklaja, Institut kul’turnogo nasledija Akademii nauk Respubliki Moldova; pod obshhej redakciej M.N. Guboglo. M. 2009.
- Aglarov M.A. Dagestany // Kul’tura mira v tradicijah i obychajah narodov Severnogo Kavkaza. Nazran’. 2013.
- Akkieva S.I. Tradicii gostepriimstva u karachaevcev i balkarcev (po materialam jekspedicij 2005-2006 gg. // Arheologija, jetnologija, fol’kloristika Kavkaza Sbornik kratkih soderzhanij dokladov Mezhdunarodnoj nauchnoj konferencii. S. 314 — 316.
Akkieva S.I., Doctor of Historical Sciences (Advanced Doctor), Kabardino-Balkarian Institute of Humanitarian Researches
THE INSTITUTES OF HOSPITALITY, KUNACHESTVA AND ATALICHESTVA IN THE
TRADITIONAL CULTURE OF KARACHAI AND BALKARS
Abstract: in the article the institutes of hospitality, kunachestva and atalichestva in the traditional culture of Ka- rachai and Balkars, from the point of view of specific social capital based on trust and interethnic communication are analyzed. The author singles out the functions of these institutions as important conditions for the formation of trust and good inter-ethnic relations.
Keywords: traditional culture, Karachevtsev, Balkars, hospitality, kunachestvo, atalichestvo, trust, interethnic relations
Источник: http://elibrary.ru/download/58435647.pdf